Скифские сокровища

Кандидат исторических наук В. БИДЗИЛЯ, начальник Северо-Рогачикской экспедиции Института археологии АН УССР (Киев).

VII—III века до нашей эры в истории народов Восточной Европы ученые называют обычно «скифской эпохой». В самом деле, передовые формы скифского оружия и воинского снаряжения, конская сбруя и знаменитый «звериный» стиль в искусстве получили широкое распространение по всему древнему миру — от побережья туманной Балтики до северных пределов Китая и от дремучих лесов Прикамья и Урала до знойных египетских пустынь.

Начальные страницы скифской «родословной» известны нам пока крайне недостаточно. По преданию, скифы пришли в Северное Причерноморье откуда-то с востока и были близки по языку и культуре иранским племенам. Могущественный союз племен, созданный скифами, объединил и кочевников-скотоводов и оседлых земледельцев. Во главе стояло воинственное и наиболее сильное племя «скифов царских». Из них выбирался и царь всей Скифии. Это для них делали иснусные эллины свои непревзойденные ювелирные произведения искусств, это их запечатлели они на своих золотых и серебряных изделиях.

Открытие, сделанное летом 1969 года украинским археологом В. Бидзилем, называют выдающимся. Раскопан еще один царский курган. Наука получила бесценный комплекс вещей — шедевров мирового искусства.

С глубокой древности, овеянные легендами и народными сказаниями, молчаливо высятся в южнорусских степях застывшие земляные исполины — величественные курганы царских скифов. Курганам более двух тысячелетий. Усыпальницы скифских правителей хранили несметные сокровища — непревзойденные шедевры ювелирного искусства, выполненные искуснейшими греческими мастерами. Почти все скифские курганы были разграблены много столетий тому назад. Вот почему каждое найденное археологами нетронутое богатое скифское захоронение становится событием.

Таким событием явились раскопки кургана, известного у местного населения под названием «Гайманова могила». Он расположен в окрестностях села Балки, Васильевского района, Запорожской области. В этих местах, если верить Геродоту, жили царские скифы.

Раскопки «Гаймановой могилы» начались летом 1969 года. Девятиметровая земляная насыпь, облицованная высокими известняковыми плитами и вымощенная в основании камнем, представляла внушительное зрелище.

«Когда у них умирает царь,— писал Геродот в V веке до н. э.,— они выкапывают большую четырехугольную яму. Изготовив ее, кладут труп в могилу на подстилке; по обеим сторонам втыкают копья, на них кладут доски и покрывают их камышом. В остальном пространстве могилы хоронят одну из наложниц царя, предварительно задушив ее, повара, конюха, слугу, вестника (смерти), лошадей, по отборной штуке всякого другого скота и золотые фиалы. После всего этого они все вместе насыпают большой курган, всячески стараясь сделать его как можно больше». И действительно, под каменной вымосткой подошвы кургана глазам предстала картина поистине «царской» тризны: вся площадь была буквально устлана битыми амфорами, многочисленными наборами разных по величине стрел, будто вынутых из многих колчанов, уздечными украшениями — бронзовыми и серебряными бляхами, скелетами убитых лошадей.

Два входа — с западной и восточной стороны — уводили вниз, к погребальной камере.

Теперь нам пришлось пропустить вперед шахтеров — они первыми спускались в раскоп, проходили грунт. Они крепили кровлю. В глубине семиметровой земляной толщи наклонные ходы сменились узкими горизонтальными туннелями—дромосами. Было очевидно, что до самой катакомбы совсем недалеко, и тут, расчищая западный ход, мы обнаружили лаз грабителей. Он прошел по диагонали прямо в дромос и дальше в катакомбу. Это было разочарование! Мы хорошо знали, что часто после такого «визита» в камере не остается даже косточки. В ходе, сделанном грабителями, валялись человеческие кости, наконечники стрел, копья, железные и бронзовые поделки, а чем ближе к камере, тем больше попадалось золотых изделий. Оба дромоса упирались в большую прямоугольную яму, входы в которую были заложены деревянными колесницами-катафалками. Вертикально у входа стояли колеса с громадными-деревянными ступицами. Первый этап раскопок остался позади. Нам предстояло войти в катакомбу. Она была относительно небольшой — всего 16 квадратных метров. В ее северной и южной стенках имелись боковые ниши. Грабитель разворошил все содержимое усыпальницы, но все же можно было воссоздать общую картину. Видимо, здесь были погребены 4 знатных лица: 3 из них в центральной камере и 1 — в боковой нише — женщина. Весь саркофаг ее был покрыт красной и голубой росписью, золотыми набивными пластинами, часть которых сохранилась на дне ниши. Возле головы богатой скифянки стояло деревянное блюдо с жертвенным овечьим мясом и железным ножиком. Ожерелье из пастовых и золотых бус было рассыпано вокруг останков покойной.

В центральной части катакомбы рядом с двумя мужскими останками лежали железные наконечники копий и кожаные пояса, украшенные бронзовыми пластинами. Грабителям не все удалось унести: изящные кожаные башмаки, обшитые треугольными золотыми пластинами (их всего 43), остались на месте. Дело в том, .что в древности часть катакомбы обвалилась и земля надежно спрятала многие вещи. Здесь же, рядом с башмаками, обнаружено несколько десятков железных шильев и пять железных наконечников копий. В восточной части ямы, почти у входа в нее, лежал скелет боевого коня в богатом уздечном наборе из бронзовых блях, нащечников и железных удил. Возле лошади покоились скелеты двух юношей-слуг, которых обычно погребали вместе со знатным скифом.

Теперь предстояло разобрать осыпь земли и увидеть то, что не смог забрать вор. В боковой нише гигантской земляной гробницы — в этом небольшом пространстве в три метра длиной и около полутора метров шириной — были сложены многочисленные предметы «кухонной» утвари. В дальнем углу стояли две амфоры, а между ними бронзовое плоское блюдо. В центре — громадный скифский литой котел, наполненный лошадиными костями, а под ним — маленький бронзовый котелок на небольшой ножке. Слева от котлов располагался очень похожий на современный таз круглый бронзовый поднос, на котором лежало бронзовое ситечко для процеживания вина, бронзовый кувшин — ойнохоя — для вина, украшенный рельефными изображениями сатира и вакха. Тут же лежала ажурная бронзовая жаровня, бронзовая чашечка — килик — для вина и железные щипцы для вынимания мяса из котла. Между большим котлом и подносом стояло великолепное бронзовое ведерко — сигула. Такое обилие и разнообразие бытовой посуды в захоронениях скифских царей встречается крайне редко. Любопытно заметить, что вместе с этим «кухонным сервизом» был погребен и слуга. Его останки мы нашли у входа в нишу. Слуга был вооружен тремя стрелами, копьем и пращой, от которой сохранился метательный камень, а вдоль его груди был разостлан железный боевой пояс.

И когда казалось, что расчистка катакомбы близится к концу, один из сотрудников экспедиции неожиданно заметил, что правее западного входа в могилу образовалась небольшая лунка. В ней что-то блестело. Начав разборку, мы поняли, что перед нами тайник со скифскими сокровищами, который остался не замеченным грабителем. На поверхность были извлечены:   деревянный сосуд, окованный золотом, две деревянные чаши, украшенные пластинами из листового золота (на пластинах одной имелось изображение сидящего оленя, на другой — стилизованное изображение двух виноградных лоз). А под деревянными сосудами поперек тайника лежал небольшой серебряный ритон — рог для вина, рельефная головка барана венчала его конец. На дне тайника находились большой ритон, серебряный кувшин, серебряная с позолотой чаша, а в ней серебряный кубок.

Открытие подобного рода — величайшая редкость. Ценность тайника определяется не материальной стоимостью сокровищ (золотых и серебряных вещей найдено в целом свыше двух килограммов), а их художественной и научной значимостью.

Эти вещи — непревзойденные произведения искусства, уникальные творения безвестных греческих мастеров, работавших по заказу скифов в первой половине IV века до н. э. Первостепенное значение среди всех находок имеет небольшая серебряная с позолотой чаша. Ее золотые ручки украшают бараньи головки, а на боковых стенках сосуда — широкий барельефный фриз, рассказывающий о каком-то знаменательном событии из жизни скифов. В центре композиции — два пожилых воина в богатой одежде и с драгоценным оружием. Они о чем-то беседуют. Детали костюма — длинные кафтаны, отороченные мехом и расшитые на плечах и груди причудливыми узорами, прическа, вооружение и особые символы власти — левый воин держит в руках плетку, а правый — булаву,— украшения — все это свидетельствует о том, что перед нами, по-видимому, какая-то скифская элита. Свободной рукой каждый из них опирается на щит, а между ними на переднем плане положен меч.

На противоположной стороне чаши изображены беседующие пожилой бородатый воин и молодой скиф. Та же роскошная одежда, то же дорогое оружие, но только позы немного изменены: молодой скиф держит правой рукой на колене ритуальный кубок, левая вытянута вперед. Пожилой бородач тоже с вытянутой рукой. Под ручками сосуда по одной фигуре: юноша припал к бурдюку, стоя на коленях, пьет вино; на противоположной стороне пожилой воин стоит на коленях, возле него колчан с луком и стрелами, одна рука тянется ко лбу, а в другой он что-то держит. Все фигуры позолочены, серебром переданы только лица и кисти рук. Каждый образ индивидуален, соответствует возрасту и положению. Сюжет изображения нов и оригинален. И, безусловно, он воспроизводит одно из звеньев скифского эпоса IV века до н. э. Очень важно подчеркнуть, что здесь мы впервые в скифском изобразительном искусстве знакомимся с представителями высшей государственной власти Скифии, о чем свидетельствуют многочисленные атрибуты на чаше: булава, особая, неизвестная форма одежды, характер декора на плечах (погоны?) и ряд других деталей. К такому выводу приводят нас и условия нахождения чаши — в тайнике, где были сложены символы царской власти: чаша, кубки, ритоны. Находки из «Гаймановой могилы» стоят в одном ряду с такими шедеврами скифской культуры, как кубок из кургана Куль-Оба, ваза Чертомлыка, золотой гребень Солохи. Дальнейшее изучение обнаруженных сокровищ поможет по-новому осмыслить некоторые вопросы социального устройства и этнографических особенностей Скифии.